“И Слово стало плотию”

Итак, не должно быть никаких трудностей в том, что такое отвлеченное понятия, как “логос”, слово, воплощается в личности, ибо премудрость, например, в Ветхом Завете воплощена в образе женщины (Пр.8), как и в Иак.3,17 она описывается теми же словами, характерными для женщины: чиста, мирна, скромна, послушлива, беспристрастна и нелицемерна. Очень часто под “словом” подразумевается благовествование “слова Божия” (Дн.6,2,4,7; Тит 2,5; Откр.1,9; 6,9; 20,4). Человек Христос Иисус был словом Евангелия, ставшим плотью. Он был сутью того, что было проповедано Им Самим и другими. Вот почему одним из имен Иисуса было “Царство”, ибо Он Сам называл себя так, когда говорил, что Он, Царство, находился среди Израильтян перового столетия (Лк.17,21). То же самое “слово о Царстве” в Мф.13,19 называется просто “словом” в Мф.13,20-23. Все, что связано с Царством совершенно неотделимо от того, что связано с Иисусом. Так Иоанн в 1Ин.1,2 называет Иисуса вечной жизнью, ибо то, как жил Он, было по существу той жизнью, которой мы будем вечно жить в Царстве. Жизнь Иисуса была живым воплощением всего проповеданного Им, как это должно быть и у всех ныне живущих Его благовестниках. А потому проповедование Христа (Дн.8,5) по сути было благовестием “о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа” (Дн.8,12). Так что Иисус было “Словом” в том смысле, что Он Собой представлял само благовестие. Именно по этой причине в Иак.1,18 говорится, что мы рождены “словом истины”, или же благовестием, а в 1Пет.1,23 говорится, что слово Божие, которым мы возрождены, является Господом Иисусом. Поэтому в Лк.8,1 сказано, что Господь “проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие”, ибо благовестием, Евангелием был (есть и будет) Он Сам. А потому и мы так же должны не только проповедовать Евангельские учения, но и благовествовать не только на словах, но и на деле, своей жизнью, ибо именно в этом состоит самая, что ни на есть настоящая сущность свидетельства благовестия Царства. Ибо Господь Самим Собой, Своей жизнью всегда на деле являл то, что проповедовал, что было открыто Им в Нагорной проповеди, в которой Он показал, как нужно жить человеку Богоугодной жизнью, показал, как жил Он Сам. А потому Нагорная проповедь является больше откровением Его Самого нам, нежели списком Его требований от нас. Впрочем, то, что Он, таким образом, открыл, явил Себя, не снимает с нас ответственности желать быть и в этом похожим на Него.

То, что слово стало плотию, произошло не без воли Господней. Слова, “и Слово стало плотию” не являются всего лишь частью теологии о том, что достиглось без каких бы то ни было усилий. Это “слово”, слово благовестия, находившееся в ветхозаветных Писаниях, особенно во всей полноте “стало плотию” в распятом на кресте Господе. Именно там Слово по-настоящему стало плотию. Именно на нем, в конечном счете, во всей полноте явилось благовестие, сказанное в Едеме, благовествуемое всеми пророками. И оно явилось, конечно же, не само собой. Это слово в начале было у Бога. Однако не все “слова”, намерения, которые были у Него, стали плотью, явно воплотившись здесь на земле. У Бога существует множество “задуманных” Им намерений, однако не все они, из-за человеческих слабостей, осуществляются. Так Он говорил Израилю о том, что хочет уничтожить Хананеев: “Если же вы не прогоните от себя жителей земли, то... тогда, что Я вознамерился сделать им, сделаю вам” (Чис.33,55,56). Он намеревался погубить Хананеев руками Своего народа, однако эти Его намерения так никогда и не стали плотью.

Необходимо немного поразмышлять о том, насколько Иисусу удалось воплотить в Себе слово. Когда Он объявил о том, что Он Мессия, хорошо знавшие Его “соблазнялись о Нем” (Мк.6,3), ибо Он, хотя никогда и не грешивший, настолько ничем не отличался от всех людей, что знавшие Его около 30 лет думали, что Он точно такой же, как и они. Когда мы стараемся стать словом во плоти, мы либо раздражаем людей своей уж больно нарочитой праведностью, либо отвращаем их от себя своим лицемерием. Господь же на самом деле стал словом во плоти и настолько, что даже самые подонки общества почитали Его одним из них. И это действительно чудо, о котором стоит поразмышлять. В Евангелии от Иоанна “слова” и “дела” Господа Иисуса, особенно не отличимы друг от друга (Ин.14,10-14), тем самым на деле являя, что все, сказанное Господом, было на самом деле словами Божиими, которые стали в Этом Человеке плотию. Посмотрите, как в Ин.8,28; 12,49,50 Он говорит, что Он говорит только то, что было сказано Ему Отцом, и что Он ничего не делает от Себя, а только то, чему Он научился у Отца. Его дела на расходились с Его словами, что так же можно заметить и в Лк.9,43,44: “Когда же все дивились всему, что творил Иисус, Он сказал ученикам Своим: вложите вы себе в уши слова сии”. Что за слова?

Судя по контексту, Иисус ничего не говорил. Просто из этих Его слов видно, что Он хотел, чтобы Его ученики слышали Его и в Его делах, ибо Его дела совершенно не расходились с Его словами. Может быть, именно в этом заключалась причина того, почему Он “повелел (родителям воскрешенной Им девочки) не сказывать никому о происшедшем” (Лк.8,56), хотя такое событие, очевидно, было невозможно утаить? Возможно, Он хотел, чтобы о Нем говорили не люди, а Его дела, ибо все, деланное Им, было самым настоящим Его благовестием.

Слова, “и Слово стало плотию”, ежедневно воплощались в Иисусе. Необычность единения Человека Иисуса и слова Божия, проповеданного Им, так же видна в Лк.4,20: “И, закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него”. Здесь перед нашими глазами во всей полноте предстает Иисус, на Которого устремляются все глаза собравшихся после того, как Он закрывает и отдает служителю Писания. Обратите внимание на то, что в этом случае Он только прочитал из Писаний, оставив прочитанное без комментариев. Я понимаю это так, что слово Отчее, которое Он читал, очень явно и полностью отражалось в Нем Самом. Слова Отца, которые читал Его Сын явно и полностью отражались в Нем Самом. Он был ставшим плотью словом. Воплотившимся словом.

“Когда же” ученики “дивились всему, что творил Иисус, Он сказал [им]: вложите вы себе в уши слова сии” (Лк.9,43,44). Что за слова? Они были свидетелями тому, что “творил Иисус”, а Его дела были воплощением всего, сказанного Им, ибо Он был Словом ставшим плотью. Еще одИн.пример этому можно найти в Лк.24,44, где воскресший Господь говорит Своим ученикам о том, что Он говорил им, еще быв с ними, о том, “что надлежит исполниться всему, написанному” о Нем, т.е. о воскресении, предсказанном Богом во всех словах Ветхого Завета. Тогда на дороге в Еммаус Он был воплощением не только слов Божиих, но и Своих. Он не говорил: “Смотрите все! Я воскрес!” Он просто напомнил им о том, что говорил Он Сам и что говорило пророческое слово. Он Сам, воскресший Господь, говорил лучше любых слов о воплощении всех Его и Отчих слов.

Имя (слово), ставшее плотью

В еврейском языке есть одна грамматическая особенность, когда для того, чтобы подчеркнуть важность, значительность чего-то, об этом говорится во множественном числе. Так в Ис.53,9 на еврейском языке говорится о смертях Мессии, чтобы подчеркнуть значимость смерти Его, о ней говорится во множественном числе. То же самое можно сказать и о “элохим”, ибо под этим словом вполне может подразумеваться всего лишь ОДИН могущественный. А потому, известное ветхозаветное имя Божие, “Яхве Элохим” вполне может означать, “Яхве сущий в Могущественном” – быть именем, отражающим пророчество о совершенно полностью явленном Им Господе Иисусе. Помня об этом, давайте обратимся к словам Иоанна о том, что Слово было у Бога, что оно было Богом, и что стало плотию в Господе Иисусе, и что мы видели славу Его. Очевидно, что Евангелие от Иоанна пропитано насквозь не только Иудейскими идеями, но и Иудейской терминологией. Впрочем, он так же ссылается и на языческие представления окружающего его мира, указывая на их заблуждения, сравнивая их с Господом Иисусом. Влияние учений Платона было велико в первом столетии, который также высказал и развивал мысль о том, что “логос”, “слово” было тем, что он “много раз называл архангелом” и “именем Божиим”. Он же называет Логос еще и первосвященником. Евангелие же от Иоанна, его Послания, а также Послание к Евреям, изо всех сил стараются показать заблуждение подобных представлений, ибо говорят исключительно одну лишь истину о Господе Иисусе. Ибо не абстрактное слово (“логос”) Платона, а Сам Господь Иисус является первосвященником. К тому же Он больше любого Ангела, и Он же, в конце концов, явил всем нам имя Отца (Ин.5,43 и т.д.) Теперь Сын носит то же имя, что и Отец (Флп.2,6-11; Ис.9,6; Откр.3,12), а также еще является и “Логосом Божиим” (Откр.19,13). А это значит, что слова о том, что логос стал плотью, относятся к имени Отца, к имени Яхве, воплотившемся в одном исключительном Человеке, во Христе Иисусе.

Все, что связано с именем, со словом и славой Божией неразрывно связано во едино. В Ин.1,14 сказано, что мы видели славу Слова Божьего, ставшей плотью в Его Сыне. И это вполне понятно, если учесть, что слова о слове, ставшем плотью, сказаны о имени Божием, ибо тогда логос Божий, Имя Божие, будучи у Него не только в начале, но и всегда, было отрыто явлено в Человеке (во плоти) Господа Иисуса. И об этом Господом было много сказано. “Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира” (Ин.17,6). Можно быть полностью уверенным в том, что Иоанн думал об этом, когда говорил, что Слово (имя) стало плотью, и что мы видели славу Его, а так же, что те, кто “от мира сего” не приняли, не распознали Его (Ин.1,14). Иоанн приравнивает Слово, ставшее плотью, с Сыном, Который явил невидимого Отца (Ин.1,18), что является явным намеком на провозглашение имени Яхве Моисею, когда Моисею было напомнено о невозможности прямо видеть Бога. Таким образом, провозглашение имени Моисею сравнивается со Словом (именем), ставшим плотью. Отец прославил Свое имя в Сыне (Ин.12,28), т.е. в Слове Своем. Не стоит забывать о единстве между именем, славой и словом Божиим.