КОНЦЕПЦИЯ СУЩНОСТИ БОГА
ВВЕДЕНИЕ
Концепция сущности Бога является одним из наиболее важных положений догматического богословия. Общие позиции в этом вопросе, неизменность которых формально отстаивается основными христианскими конфессиями, были приняты на Втором Вселенском соборе, состоявшемся в Константинополе в 381 г.
И католичество, и православие, и протестантизм (в традиционных формах) придерживаются примерно одного учения о Боге и трёх Его ипостасях. За исключением спора об исхождении Св. Духа от Сына (filioque) не существует иных, возведенных в догмат, расхождений в подходе к тем истинам, которые были в своё время сформулированы на Никейском соборе 325 г., а затем на Константинопольском соборе 381 г. Никео-Константинопольский символ веры разделяется всеми основными деноминациями христианства:
Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.
И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, Единородного, от Отца рожденного прежде всех веков; Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного с Отцом, Которым все сотворено. Ради нас людей и ради нашего спасения сшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Девы Марии, и вочеловечившегося. Распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребенного. И воскресшего в третий день по Писаниям. И восшедшего на небеса, и сидящего по правую руку Отца. И опять грядущего со славой судить живых и мертвых, Царству Которого не будет конца.
И в Духа Святого, Господа, Животворящего, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном поклоняемого и прославляемого, говорившего пророками.
Во единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую единое крещение во оставление грехов. Ожидаю воскресения мертвых, и жизни будущего века. Аминь.
Учение о сущностном равенстве трёх ипостасей Бога, единой их воле и одинаковом могуществе в настоящее время является догматом. Так, однако, было не всегда. Некогда, прежде I Вселенского Собора жили и творили отцы и учители Церкви, чьи писания дают нам иные картины взаимоотношений Бога, Слова и Духа. Если рассмотреть некоторых из оказавших наибольшее влияние на церковь авторов посленовозаветных христианских писаний, то можно составить следующую хронологическую последовательность:
Иустин Философ
Ириней Лионский
Тертуллиан
Ориген
Присутствовало ли в их писаниях учение, впоследствии провозглашённое Вселенскими соборами? При взгляде на эти четыре основные источника по христианскому богословию первых трёх веков, можно отметить, что каждый из них излагает по данному вопросу оригинальное учение, которое в конкретном случае имеет своё обоснование.
ТЕРТУЛЛИАН
Тертуллиан - единственный из перечисленных авторов, у кого мы находим тринитарное учение, весьма близкое никейской ортодоксии. Он касается этого вопроса в ряде своих сочинений: «Против Праксея», «Апологетик», «Против Гермогена». Эти сочинения были написаны Тертуллианом в период с 197 по 203 гг., то есть в период, предшествовавший его обращению в монтанизм. Следовательно, эти произведения и взгляды, излагающиеся в них, могут рассматриваться как христианские и, по-видимому, отражают определённую позицию внутри церкви.
«Единство, производя из себя Троичность, не разрушается, но упорядочивается.» Субстанция трёх Божественных Ипостасей едина в Трёх Лицах[1]. Таким образом, впервые в западном богословии Тертуллиан вводит понятия Trinitas (“Троица”, “Троичность”), Persona (“лицо”), Substantia (“природа”, “сущность”, что в понимании Тертуллиана тождественно “божественности” (divinitas)[2]). Христос есть Сын Божий, Божественный Разум - Логос, а также Божественная Премудрость - София [3].
Однако, мысль Тертуллиана далеко не во всём обнаруживает сходство с определениями будущего Никейского собора. В частности, вводится понятие распределения (distributio, dispositio). “Pater tota substantia, Filius vero derivatio et portio” (Отец есть вся субстанция, Сын же - производное и часть)[4]. Тертуллиан стремится подчеркнуть, что Троичность Бога первоначально существовала в потенции, а реально была явлена при сотворении мира через Сына-Слово и Св. Духа[5]. В подобных утверждениях присутствуют черты внутренней иерархии внутри божества, то есть субординационизма. По замечанию А. Столярова: “Неканоничность подобных суждений показывает, что тринитарное учение Тертуллиана во многом было намечено ещё очень приблизительно. Об этом же свидетельствуют попытки трактовать Логос как творческий мировой разум в стоическом духе (Апологетик, 21). Тем не менее, конструктивные элементы тринитарного учения через Киприана и Новатиана стали неотъемлемым достоянием западной теологии у Августина (трактат “О Троице”)[6].
Итак, мы видим, что Тертуллиан, будучи одним из наиболее авторитетных латинских отцов, тем не менее, излагал учение, сильно отличавшееся от того, которое было впоследствии принято как соответствующее кафолической традиции.
ОРИГЕН
Интересна позиция и другого выдающегося учителя христианской церкви III в. - Оригена. Прежде всего, необходимо заметить, что если Тертуллиан в основном шёл по пути осмысления и объяснения уже имевшихся воззрений церкви, то Ориген часто позволял себе развивать концепции, которые не находили прямого подтверждения в Писании. Мысль Оригена устремлялась в бесконечные пространства непознанного, рисуя временами замысловатые, но исключительно внутренне логичные картины мироздания. Однако необходимо заметить, что в целом не следует преувеличивать умозрительность теологии Оригена. Его важной особенностью было прекрасное владение Писанием и постоянное апеллирование к нему. Временами Оригена отличает даже некоторый буквализм в понимании Библии, хотя это и плохо вяжется со стереотипом, что Ориген был больше философом, чем собственно богословом. Например, Ориген отрицательно относился к молитвам, обращённым к Иисусу Христу. «Если же мы разумеем, что такое молитва ( προσευχη), то, конечно, никогда и никто не будет обращаться с молитвами ни к какому творению, даже и к самому Христу, но только к Богу, [Господу] вселенной и Отцу, к Которому… наш Спаситель как Сам молился, так и нас научил молиться». Из анализа аргументации этого вывода видно, что она носит именно строго библейский, но никак не отвлечённо философский характер[7] . Конечно, можно заподозрить, что за этой аргументацией незримо присутствуют философские «неоплатонические», или же стоические убеждения, подспудно или даже прямо обуславливающие мнение Оригена, но это, впрочем, лишь предположение, не имеющее непосредственного подтверждения в данном источнике. Несомненно одно - мысль Оригена здесь строга, логична и чётко подтверждена многими местами Писания.
Но что полагал Ориген о рассматриваемом здесь вопросе?
Прежде всего, необходимо отметить, что именно он ввёл ту грекоязычную терминологию, которую впоследствии использовали каппадокийские отцы:
ουσια
/ | \
υποστασις υποστασις υποστασις
Однако эти понятия у Оригена носят ярко выраженный синонимический характер, они взаимозаменяемы (это отличает Оригена от каппадокийцев). Впрочем, до Василия Великого, эти термины традиционно были почти что взаимозаменяемыми, в частности, Плотин, который широко пользовался ими, не проводил между ними чёткого разграничения, хотя и придавал каждому из них особое значение[8].
Несмотря на то, что у Оригена присутствуют элементы тринитарной системы, для его богословской картины также в некотором смысле характерен так называемый субординационизм.
Сын и Св. Дух не являются тварными существами, они вместе с Отцом принадлежат к сфере божества и составляют поклоняемую Троицу, однако, Ориген утверждает, что Сын и Св. Дух отнюдь не равны Отцу. Сын и Дух лишь отражения, а Отец - выше и превосходнее их. Все свойства в Отце первоначальны и принадлежат Ему в цельном виде, во всей полноте их идеального содержания, - Ему одному и не могут быть переданы другим. В Отце всё первоначально и непроизводно[9].
Таким образом, двигаясь всё ближе к первоисточникам раннего христианства, мы обнаруживаем, что учение о равенстве Отца, Сына и Духа отсутствовало в творениях таких крупных учителей как Тертуллиан и Ориген. Несмотря на то, что как у Тертуллиана, так и у Оригена Сын и Дух выводятся за рамки тварного, качественно отличаются от всего, что существует вне их, они не приобретают такого же величия и высшей степени божественности, какой обладает Отец. Составляя вместе божественную Троицу и обладая общей природой (substantia, φυσις) ипостаси Троицы не равны по полноте божества, которое в высшем и непостижимом виде содержится только в Отце.
ИРИНЕЙ
Интересными для понимания учения ранней церкви являются творения Иринея Лионского. Посвятив своё основное сочинение полемике с еретиками, особенно, c гностиками, Ириней, несомненно, отстаивал ортодоксальное понимание учения Христа и апостолов. Обрушиваясь на гностические построения, он в противовес им излагал то, что считал свободным от влияния гностицизма. Таким образом, если мы предполагаем, что во времена Иринея, церковное учение о равенстве Отца, Сына и Духа уже существовало, то оно, будучи антиподом иерархических построений “хранителей” гнозиса, было бы, несомненно, представлено их принципиальным критиком - Иринеем. Однако, мы не находим у него подобного учения. Отстаивая то, что творцом (демиургом) является не кто иной, как Слово Божие, которым Отец производит всё как «своей рукой», Ириней указывает, что Логос всё же в некотором смысле ниже Бога и является орудием Его. Логос становится как бы переходной стадией от абсолютного бытия к миру, между Божеством и творением[10]. Сын же, в свою очередь, является «главой Духа», он «даёт Дух во главу человека, ибо чрез Него (Духа) мы видим и слышим и говорим»[11].
При изучении творений Иринея не возникает впечатления, что у него есть некая чёткая субординационистская система, и, в то же время, как это был показано выше, её элементы у него явно присутствуют. О чём может свидетельствовать этот факт? Если бы «субординационистские» пассажи были отражением лишь личной позиции Иринея, то он счёл бы нужным подробно их доказать. Однако он этого не делает. Подобные доказательства встречаются у него довольно редко. В частности, после приведённого выше отрывка из V книги против ересей, где содержится архиеретическое по современным критериям утверждение, что Сын - глава Духа, в оригинале не приводится никакого дополнительно доказательства этого. В сочетании с тем фактом, что Ириней вряд ли стал бы использовать в споре с еретиками какие-либо аргументы, которые могли бы вызвать отрицательное отношение ортодоксии, это создает впечатление, что такие верования были общепринятыми. Кроме того, нужно заметить, что Ириней вообще не был таким богословом, который подобно Оригену считал бы возможным мудрствовать о божественном. Скорее наоборот, по замечанию проф. А. Спасского «поражённый и испуганный свободой гностической мысли, Ириней преувеличил ограниченность человеческого ума и довёл её до nec plus ultra» [12]. Таким образом, мы убеждаемся, что и у Иринея не было учения о равенстве внутрибожественных сущностей.
ИУСТИН
Теология Иустина Философа в литературе часто представляется как имеющая чисто апологетический характер. Предлагается признать, что он пытался доказать истину христианства с позиций эллинской философской мысли. Нужно было найти параллели между греческой философией и христианской мыслью, но одновременно представить языческую философию предшественницей христианства, а христианство - откровением того, что языческая философия лишь предчувствовала[13].
С этой целью Иустин и апологеты якобы неравномерно освящали христианское учение, «выделяли и разъясняли только те стороны его, по которым оно соприкасалось с главными запросами философской мысли их эпохи…». «Эта черта» - писал А. Спасский: « сказалась и на учении апологетов о Троице; они берут это учение не во всём его объёме - так учения о св. Духе они касаются лишь стороной и вообще не обращают на него большого внимания, - и на первый план выдвигают не троичность Божества, но единство Его, защищают и раскрывают учение о Божественной монархии»[14].
У Иустина и других апологетов, в частности, Афинагора, также присутствуют идеи единства Отца, Сына и Духа «в Силе», но различия «в порядке»[15]. «Иисус Христос»- писал Иустин: «…Сын Самого истинного Бога, и поставляем Его на втором месте, а Духа пророческого на третьем»[16].
В 126 главе «Разговора с Трифоном» Иустин утверждает, что Иисус «есть Бог, Сын Единого нерождённого и неизречённого Бога». Ниже, в этой же главе, он замечает, что именно Слово общалось с иудеями ветхого завета, именно о нём говорит древнее писание, именно Логос «являлся Аврааму, Исааку, Иакову и другим патриархам», Логос «подчинён Отцу и Господу и служит воле Его». Итак, очевидно, что идея божественности Логоса переплетается у Иустина с идеей о его подчинённости Богу-Отцу.
В принципе, идея о превосходстве Отца над Сыном, не чужда и посленикейскому богословию. Сам Иисус Христос говорил, что «Отец мой более Меня» (Ин. 14:28)[17]. «Более» в оригинале передано словом μειζον, что является сравнительной степенью от μεγας, что означает «большой (по размером), великий, могущественный» (сл. А. Вейсмана). Следовательно, допустим перевод «Отец мой могущественнее Меня». Итак, граница между ортодоксией и гетеродоксией проходит не по утверждению о превосходстве Отца над Сыном. Отец, будучи источником божества, в том числе и Сына, в этом смысле действительно больше, чем Сын. Однако следует ли из этого вывод о неравенстве Отца и Сына «по существу»? Следует ли из этого вывод о том, что Сын обладает меньшими божественными свойствами, чем Отец? Если на оба эти вопроса следует отрицательный ответ, то это не противоречит никейскому богословию. Если необходимость рождения Сына уже заложена в Самой природе Бога, органично действующего и творящего через Слово, то бытие Слова несёт предельно доступную нам полноту божественности, оно воистину обладает полной мерой божества. Если же бытие Слова обосновывается необходимостью в связи с некими обстоятельствами, например, для сотворения мира, или, иными словами, если извечное рождение Слова не предопределено уже самой сущностью Бога, а связано с какой-то (или какими-то) иной причиной, то это уже неникейское понимание внутрибожественных взаимоотношений[18].
Несмотря на уже рассматривавшиеся элементы субординационизма в учении Иустина, он, как и другие апологеты, далёк от вывода о неравенстве Отца и Сына «по существу»[19]. Иустин ставил Сына скорее всё-таки ниже Отца, но при этом, не отрицая ни Его божественности, ни всемогущества, ни уникальности его богорождения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрев некоторые аспекты богословия доникейских отцов церкви, мы видим, что важной особенностью его был субординационизм, то есть, учение о подчинённом положении Сына (или Сына и Духа) по отношению к Отцу, о неравном статусе лиц поклоняемой Троицы. По мысли практически всех рассмотренных учителей церкви II в., Отец не равен Сыну по полноте божественности, Отец - истинный Бог; Сын же - Бог, получающий божественность от Отца. Отец - глава Сына. Такое понимание присутствовало и у «неоплатоника» Оригена, и у моралиста Тертуллиана, и у обличителя гностиков Иринея, и у философа и мученика Иустина. В то же время, нельзя поддаваться стихийному желанию объяснить субординационизм II в. исходя из более позднего понимания тринитарной системы. Мы увидели, что учители II в., имея все те воззрения, которые уже были отмечены, в то же время не делали вывода о тварной природе Логоса. Не говорили они и об ограниченности временного бытия Второго Лица Троицы. Можно ли вслед за А. Спасским утверждать, что апологеты, не утверждая неравенство Отца и Сына «по существу», были логически непоследовательными[20]? Исходя из современного понимания Троицы, можно. Однако, так ли уж логически последовательна система, утверждённая Никейским, а затем - Константинопольским соборами? Вот лишь один из элементов никейской веры, который также может быть охарактеризован как логически непоследовательный, и связанное с ним, утверждение апологетов:
|
Доникейское богословие |
Никейское богословие |
|
Бог Отец - глава Сына, но Сын также божественен |
Бог Отец - источник божественности Сына, но Сын во всём равен Отцу |
Богословие отцов II-II вв. вероятно отражало серьезную позицию внутри церкви. По крайней мере, это можно сказать об Иринее. Мнение, что будущее никейское богословие превалировало в предании церкви, а Иустин, Афинагор, Феофил, Ириней, Тертуллиан и Ориген выражали по тринитарному вопросу лишь свою личную («сильно отличающуюся» от общепринятой) позицию - не выдерживает критики. Предполагать же, что этот вопрос просто не подвергался полному осмыслению, безусловно, можно, но мнение апологетов, тем не менее, всё равно не должно было слишком далеко выходить из границ тогдашнего понимания ортодоксии.
Владимир Лосский писал: «Потребовались нечеловеческие усилия таких отцов Церкви, как святые Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов и ещё многих других, чтобы очистить понятия, свойственные эллинскому образу мысли, разрушить их непроницаемые перегородки, вводя в них начала христианского апофатизма, преобразовавшего рационалистическое умствование в созерцание тайн Пресвятой Троицы. Надо было найти терминологическое различие, которые выражало бы в Божестве единство и различие, не давая преобладания ни одному, ни другому, не давая мысли уклониться ни в унитаризм савеллиан, ни в трибожие язычников»[21].
Сие мнение, однако, напоминает столь часто критикуемое православными богословами утверждение протестантских фундаменталистов, что истинное учение Христово было забыто или же отягощено бесконечными добавлениями в IV веке, а затем «воскрешено» или «очищено» в веке XVI.
Следовательно, предстоят дальнейшие исследования; поиск нового пути осмысления богословия тех, кто непосредственно наследовал апостолам и их ученикам - богословия доникейских отцов церкви.
ИСТОЧНИКИ
1. Квинт Септимий Флорент Тертуллиан. Избранные произведения., М., 1994
2. Ориген. О началах., Самара, 1993
3. Творения учителя церкви Оригена. О молитве. Увещание к мученичеству., Спб., 1897
4. Святой Ириней Лионский. Творения., М., 1996
5. Святой Иустин философ и мученик. Творения., М., 1995
ЛИТЕРАТУРА
1. Столяров А.А, Тертуллиан. Жизнь, Эпоха. Учение.\\ Тертуллиан. Избранные сочинения., М., 1994
2. Спасский А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов, Сергиев Посад.,1914
3. Мейендорф И. Введение в святоотечское богословие, Вильнюс- Москва, 1992
4. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия восточной церкви., М. 1991
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Против Праксея (2;3;8-9;12;19)
2 «Бог есть имя самой субстанции, то есть божественности» Против Гермогена, 3
3 «Ведь если внутри Бога то, что возникло из Него Самого и в Нём Самом, не было без начала - прежде всего, Его Мудрость, рождённая и сотворённая в тот момент, когда она начала действовать в уме Бога для творения мира, - то тем более не могло не иметь начала что-либо, что находилось вне Бога. Если действительно та же Мудрость есть Мысль, есть Слово Божие, без которого ничего не сотворено, как и без мудрости ничего не приведено в порядок,- каково же то, что могло бы наряду с Отцом быть древнее и тем родовитее Сына Божьего, Слова Единородного и Первородного, не говоря уже о том, что нерождённое могущественнее и несотворённое сильнее ? » («Против Гермогена», 18, ср. с «Против Праксея» 2;8-9;26)
4 «Против Праксея», 9 (перевод А. Столярова)
5 «Против Гермогена», 3
6 Столяров А.А, Тертуллиан. Жизнь, Эпоха. Учение.\\ Тертуллиан. Избранные сочинения., М., 1994, с 27
7 «Вняв просьбе Научи наc молиться» (Лк 11:1), Он научил не Ему Самому молиться, но Отцу, и при этом говорить: Отче наш, сущий на небесах (Лк 11:2; ср Мф. 6:9) и т.д - Потому, что, если Сын по лицу от Отца различен… то должно или к Сыну обращаться с молитвами, а к Отцу не обращаться, или к обоим, или только к Отцу. Первое: «Сыну молиться, а Отцу не молиться» всеми без исключения, конечно, признано будет за нечто несообразное, и утверждать это, значило бы утверждать нечто вопреки очевидности. Если же следует нам молиться и Отцу и Сыну, то явно, что должны мы с теми молитвами к Ним обращаться во множественном числе и в тех своих молитвах взывать: «Подайте», «смилуйтесь», «даруйте», «спасите» и т.п. Но эти выражения уже сами в себе странны и никто не может доказать, чтобы они были употребляемы и кем либо из лиц , упоминаемых в свящ. Писании. Остаётся утверждать, следовательно третье, что молиться должно лишь Богу, Отцу вселенной, всё же - не о бегая Первосвященника, который Отцом с клятвою поставлен быть в такого, как о сём свидетельствует изречение: Клялся Он и не рапскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Пс . 109:4; ср. Евр. 7:20,21) . Оттого, если святые в своих молитвах воздают благодарность Богу, то выражают они благодарность Ему через Иисуса Христа. Подобно тому теперь как тот, кто разумеет нечто в правом образе молитвы не может с молитвой обрашаться к тому, кто сам молится, а обращаться с ними к Тому, кого наш Господь Иисус в молитве научил именовать Отцом: точно так же не одной молитвы не должны мы обращать и к Отцу, помимо Сына, на что Сам Сын даёт опредеённое указание в словах: Истинно, истинно говорю вам, о чём не попросите Отца во имя Моё, даст вам, Доныне вы ничего не просили во имя моё; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна (Ин. 16:23,24). Не сказал Он: «Просите Меня»; не сказал и того: «Просите одного Отца», а сказал: Просите Отца во имя Моё и даст вам. Доколе Иисус не преподал этого учения, никто не обращался с молитвою к Отцу во имя Сына и Его Слова: Доныне вы ничего не просили воимя Моё, было истиной; после же того истиной стало другое Его слово: Просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна. Если же кто-нибудь, сбиваемый с толку понятием поклонения (proskunein), держаться будет того мнения, что должно Самому Христу обращаться с молитвамии сошлётся пред нами на место из книги Второзакония, несомненно, относящееся ко Христу, место, гласящее так: Поклонитесь Ему все ангелы Божии (Втор. 32:43) то нужно будет возразить против того, что ведь и Церкви от пророка, называемой Иерусалимом, покланяются цари и царицы в качестве питателей её и кормилиц, о чём свидетельствую следующие слова: Вот я подниму руку Мою к языческим народам и выставлю знамя Моё пред племенами, и принесут сыновей твоих на руках и дочерей твоих на плечах; и будут цари почитателями твоими и царицы их кормилицами твоими; с преклонённым к земле лицом будут кланяться тебе (proskunhsousi) и лизать прах ног твоих; и узнаешь, что Я Господь и что не должен ты стыдиться (Ис. 49:22,23) . И к чему другому можно приравн слова Христовы: Что ты называешь меня благим: никто не благ, как только один Бог Отец, как не к следуюшим: «Что молишься мне? Только Отцу следует молиться, Которому и я молюсь, как вы из свящ. Писания то усмотреть можете. Потому что не к Тому вы должны обращаться с молитвами, Который Отцом поставлен для вас первосвященником, и Который от Отца облечён званием ходатая (1Ин. 2:1), но при посредстве первосвященника и ходатая молиться, Который может сострадать вам в немощах ваших, потому, что он подобно вам искушён во всём, но благодатью Отца среди искушений не согрешил (Евр. 4:15). Познайте, следовательно, какую великую благодать вы получили от Отца Моего; чрез возрождение своё во имя Моё вы получили дух сыновства, так что называетесь чадами Божиими и Моими братьями. Ведь читали вы слово, Мною чрез Давида о вас сказанное Отцу: Буду возвещать имя Твоё братьям моим, посреди собрания восхвалять Тебя (Пс..21:23) . Но не разумно славы удостоенным иметь одног и того же (со Мной) Отца, обращаться с молитвами к своему брату; к одному Отцу со Мной и чрез Меня должны воссылать молитвы». (О молитве, 15 )
8 Спасский А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов, Сергиев Посад.,1914, с 100
9 см. там же, с 101
10 см там же, с 28
11 Против ересей, V, 20,2
12 Спасский А. , ук. соч., с 29
13 см. Мейендорф И., Введение в святоотечское богословие, Вильнюс- Москва, 1992., с 42
14 Спасский А. ук. соч., с 3
Категория: О Боге | Добавил: Вериец (07.07.2008)
|
Главная 
